Я пишу тебе так, потому что знаю, что мы больше не увидимся. Разумеется, если люди живут в разных странах, это совсем не означает, что они никогда не встретятся. Но это не в логике моей жизни - просто потому что у меня каждые пару-тройку лет новая жизнь, и, к сожалению (или к счастью), независимо от меня - в новую жизнь не попадает никто из старой.
Это как, знаешь, будто бы я лечу в каком-то пузыре, из эфира и каждый раз из нового запаха и цвета, и вдруг потом - я никогда не знаю, когда именно - он лопается, я выпадаю из него - какое-то время я парю в совершенном одиночестве в этом безвоздушном пространстве, ничем не заполненном, не содержащем в себе ничего, кроме пустоты - глотаю ртом воздух, которого нет - и пытаюсь кричать связками, которых у меня тоже нет, потому что в этом месте - там совсем ничего нет, и меня в нем нет тоже - и даже скрежета зубов нет - и потом я попадаю в новый пузырь. Я как-то натыкаюсь на него, случайно для себя и запланированно для Того, Кто знает больше, прорываю его оболочки взглядами и оказываюсь внутри. А там - все другое. ВСЕ. И нет даже ни намека на прошлую жизнь, которую уже унесло от меня, неизвестно, насколько далеко, течениями этого несуществующего внешнего не-пространства.
читать дальшеВ этом есть своя особая логика. Есть также своя логика, чтобы менять имена и внешность. Я всегда говорила, что если имя - это знак и одежда внутреннего смысла - денотата, то не стоило ли бы менять его всякий раз, как изменяется внутреннее содержание? Это было бы честно. Гораздо честнее, чем носить имя, которое тебе уже не принадлежит - в этом есть что-то воровское и собственническое, и, конечно, гораздо лучше, чем таскать на себе уже мертвое имя, похожее на скинутую змеиную кожу. В этом есть что-то извращенное. Ведь очевидно же, что имена наши болеют вместе с нами, старадают вместе с нами и вместе с нами умирают.
Это было известно древним. Это было известно царям и императорам древних. Мать Александра Македонского была рождена Поликсеной, в юности носила имя Миртала, а после свадьбы ее супруг, царь Филипп II, дал ей имя Олимпиада. Олимпиада Эпирская. Под этим именем она была любима богами и родила величайшего из героев. В конце жизни она сменила имя на Стратонику.
Я тоже скоро буду носить новое имя и внешность моя изменится до неузнаваемости. Это будет такое имя, которое будет закрывать мой рот на замок, как ключ с татуировкой в верхней части. Я буду проглатывать его каждый раз перед сном, а просыпаясь - находить во рту новый ключ, только что отлитый. Господь будет звать меня этим именем, потому что это имя - для Него, а не для людей.
К счастью, и мое имя для людей позволяет мне оставаться вечно честной. Потому что в какой бы новой жизни я не находилась, в любую конкретно взятую секунду времени, я остаюсь ксенией - чужой и странницей. И это имманентно мне настолько, насколько ты тоже никогда не предаешь своего имени. Потому что андрос значит просто - человек.
И ты остаешься человеком, покуда твои ноги будут ступать по этой земле, точно так же как я останусь вечно странницей, не изменяя при этом, в отличие от тебя, своему имени и после смерти. Animula vagula blandula...
Потому напрасно ты так боялся, что я хочу заполучить тебя. Напрасно упрекал меня в страсти и жадности до тебя. Я не могу иметь тебя, даже если бы и хотела - просто потому что я не могу иметь ничего и ничего не имею постоянного, и потому - не могу иметь даже желания постоянного, и желания вечно_ тебя, соответственно - тоже. Все то, что было и будет, все это - неповторимо. Все это - нельзя взять в ладони, нельзя удержать и укусить зубами. Я грызу твои золотые плечи - но все что остается - это лишь отпечаток твоего тела на моем теле, и клянусь, что этот отпечаток я постараюсь унести с собой в следующую жизнь. Это самое большое , что я могу сделать. Клянусь тебе также, что обычно я попадаю в новую жизнь совершенно нагой - не только снаружи, но и изнутри - голой и совершенно лишенной памяти. Я знаю, что мы не увидимся. Но все равно будет немного не так, как раньше. И если след твоего тела сотрется с моего, есть отпечатки, которые не стираются. Большие воды не могут потушить их, и реки не зальют их.
И все-таки иногда я чувствую приближение этого нового пузыря... слышу другими органами чувств его запахи, чувствую его, как ветер, который не знаешь откуда дует, слышу его - как слова на незнакомом мне языке, которые звучали в этом месте миллионы лет назад, и которые остались на воздухе, как невидимые неслышимые отпечатки. И тогда пространство подо мной начинает разъезжаться, как расходящиеся ткани нагнаивающего шрама, и сквозь трещины и разрывы уже начинает веять дыхание не-пространства... и тогда я успеваю только подумать, что все это - было смертным грехом против шестой заповеди Декалога, и что я никогда не исповедовалась в этом - исповедовалась о других, но не о тебе -
потому что когда мы лежали,
как в древнем захоронении
под слоями распускающейся изливающейся Вечности
- ты - на спине, глядя сквозь потолок,
я - свернувшись на твоем животе, как похороненный с царем талисман,
и чувствуя ухом как бьется над ключицей твоя жизнь -
то я совершенно точно знала, что делаю то,
для чего вся я сама была создана и сотворена, и что мне предназначалось и было положено делать от века...