Окровавленной брошью Луна к коже небес
Приколота по живому острой иглою
С гагатной застежкой; блестит ледяной надрез
Нештопанным шрамом над вытертым ртом героя,
Которому вечно теперь пересказывать ти-ши-ну...
Но это случилось не нынче и нечего ныть.
Я только увидев тебя отходящим ко сну
Овцу заколола и стала тебя хоронить.
Полынь разоткала и почвы ковер распустила,
Разрезала землю до каменноскальной грудины
И, вытащив сердце земли из оголенного тыла,
Затылком на след его красный тебя уложила.
Аэд крутит в пальцах свой сказ как льняную нить,
Сучит слюной пряжу, свивает в ночи слова.
А я сто стихов спицей сшила тебе на саван
И стала в речных предречениях тебя хоронить
Как рваный месяц - как скомканный, смятый куплет,
Как острый нож, застрявший в девственной плеве,
И если кроме нас никого здесь нет,
То значит мы еще в материнском чреве,
Где каждый обретает навек покой
Под лопнувшей недозвеневшей струной кифары,
В недогоревшем курении фимиамов,
Развеянном слабовольной скупой рукой...
Но вовсе не это плохо, а плохо то,
Что, говоря, глаза твои лишь молчали -
И
Медленно
С апокалиптическим грохотом
Захлопнулась крышка рояля.
Приколота по живому острой иглою
С гагатной застежкой; блестит ледяной надрез
Нештопанным шрамом над вытертым ртом героя,
Которому вечно теперь пересказывать ти-ши-ну...
Но это случилось не нынче и нечего ныть.
Я только увидев тебя отходящим ко сну
Овцу заколола и стала тебя хоронить.
Полынь разоткала и почвы ковер распустила,
Разрезала землю до каменноскальной грудины
И, вытащив сердце земли из оголенного тыла,
Затылком на след его красный тебя уложила.
Аэд крутит в пальцах свой сказ как льняную нить,
Сучит слюной пряжу, свивает в ночи слова.
А я сто стихов спицей сшила тебе на саван
И стала в речных предречениях тебя хоронить
Как рваный месяц - как скомканный, смятый куплет,
Как острый нож, застрявший в девственной плеве,
И если кроме нас никого здесь нет,
То значит мы еще в материнском чреве,
Где каждый обретает навек покой
Под лопнувшей недозвеневшей струной кифары,
В недогоревшем курении фимиамов,
Развеянном слабовольной скупой рукой...
Но вовсе не это плохо, а плохо то,
Что, говоря, глаза твои лишь молчали -
И
Медленно
С апокалиптическим грохотом
Захлопнулась крышка рояля.
Я тоже давно ничего не писала, но вот тут потекло
Да и у меня. Правда, течением это не назову. То бурный речной порог, то глядь - а реки и нет, пересохшее тысячи лет назад русло.
Слышу и вижу это так, будто всё происходит на сцене и одновременно у меня в голове.
Родственное ощущение.
Кстати, в плане писания чего бы то ни было у меня сейчас тоже ощущение стаккато.
слава богу, что ты написал)) Мне казалось, что эта крышка - это какой-то близкий тебе символ. У этого стихотворения интересная судьба. Я просто услышала, как захлопывается эта крышка - у меня в ушах - и произнесла последние строки. И через какое-то время, около месяца, к последним строкам приросло остальное стихотворение... ну и конечно, в итоге получился зловещий смысл в контексте - крышка "рояля", т.е. гроба.
Это на сцене и происходит... Антигона же - греческая трагедтия для театра...